Лазурь да глина

Екатерина Ермакова

Лазурь да глина, глина да лазурь,
Чего ж тебе еще? Скорей глаза сощурь...
О. Мандельштам

К этническому стилю у нас, в отличие от Запада, относятся сдержанно. Появляются, правда, интересные общественные интерьеры, чаще всего рестораны, решенные в национальном колорите. Но для частных домов заказчики предпочитают роскошную эклектику или нечто вроде хай-тека, воМастерица Сабз Каримова. Таджикистан. всяком случае, чтобы все непременно было «с иголочки», ни одной старой вещи. Легче всего объяснить это отечественным снобизмом, хотя причина, возможно, не только в нем. Европейский обыватель, устав от стандартности массовой культуры, инстинктивно потянулся к этническим вещам. Мы же, не успев насладиться благами западной цивилизации, казавшимися недостижимым эталоном, до сих пор не можем избавиться от комплексов, навязанных интернационализмом советского образца. Нас слишком долго кормили «национальным» — русским, узбекским, грузинским, предварительно пропустив народные традиции через мясорубку идеологии, придав им пристойное сувенирное обличье. Наконец, и приобрести подлинные произведения традиционного искусства стало очень непросто. Ковры ручной работы еще можно подобрать, а вот керамику днем с огнем не сыскать.

Об этом можно только сожалеть. Ведь современная узбекская и таджикская керамика вполне уместна и в стильном европейском интерьере. Причем больше всего импонирует современному эстетическому восприятию именно то, в чем антиквары обычно упрекают позднюю среднеазиатскую керамику: ее грубый пористый черепок, массивность формы, шероховатость глазурованной поверхности с сетью трещин. Профессиональный художник-керамист, который в угоду моде захочет имитировать простоту и архаичность традиционной гончарной посуды, вряд ли сумеет достичь ощущения подлинности без привкуса стилизации. Это как детский рисунок подправить взрослой рукой.
Если кто-то все же решит непременно отыскать для оформления интерьера среднеазиатскую керамику, ему полезно знать, что в каждом центре, где по сей день сохраняются традиции гончарного ремесла, существуют свои особенности форм, орнамента и колорита изделий. Почти всегда можно узнать и авторский почерк мастера или его мастерской. Среднеазиатская керамика неоднородна, благодаря чему она может быть использована для передачи разнообразных оттенков задуманного образа. К примеру, замечательная хорезмская керамика, обладая скульптурностью формы, сдержанным голубым колоритом, абстрактно-геометрическим орнаментом, с успехом займет место декоративной пластики в любом современном доме, даже там, где не предполагалось акцентировать внимание на этническом стиле.

керамикаВпрочем, в хорезмской керамике достаточно вариантов на любой вкус. Некоторые мастера, отступая от традиционного графичного арабескового декора, стали работать в насыщенной желтой гамме, используя цветную глазурь для нанесения простейших расплывающихся узоров. Иные керамические изделия поражают авангардной стильностью. Диву даешься, как гончар из узбекского кишлака с потрясающе изысканной небрежностью украсил свой кувшин одним шлепком темно-бирюзовой поливы, Мастерицарастекшейся от горла по тулову, оставив неприкрытыми залысины черепка. Или взять декоративный кувшин туркменского мастера Сакдыкбаева. Тяжелое, будто каменное тело сосуда, покрытое сплошной темно-зеленой глазурью, как в страшном сне «прорастает» фигурками странных зверей. Да и среди вещей, выдержанных в старых традициях, встречаются поразительные произведения, вроде огромной чаши-бадии, расписанной ритмичными штрихами, которые вблизи оказываются изображениями ножей и Интерьерружей. И это не прихоть воинственного любителя оружия, а характерный для Хорезма магический узор, отпугивающий духов.

Для создания более выраженного фольклорного стиля лучше выбрать керамику одного из центров Ферганы — Канибадама, Чорку или Гурумсарая. В декоре ферганской керамики нет абстрактной отрешенности, характерной для Хорезма. Сине-бирюзовый колорит насыщен вкраплениями других цветов. Узоры, прорисованные в чуть наивной манере, не сливаются в замысловатые композиции, а свободно разбрасываются по белому ангобированному фону. Кроме цветов, розеток, пальметт встречаются изображения кувшинов, ножей, вполне достойные галереи примитива. Объемные сосуды покоряют почти животной пластикой. Невольно вспоминается предостережение хадиса (мусульманского предания) об опасности, грозящей художнику, вознамерившемуся изобразить живое существо, которое в день Страшного суда явится за его душой. Некоторые керамические изделия словно дышат чуть неровной поверхностью, радуя глаз веселыми узорами. Конечно, не каждый день душа гончара пела и из-под его руки выходили шедевры.

Колорит среднеазиатской керамики не исчерпывается гаммой синих оттенков. Даже в центрахИнтерьер, известных своей художественной голубой посудой, для повседневного обихода делались вещи, окрашенные коричневой или зеленоватой глазурью. А в ряде городов, таких как Ургут, Урметан, Ша-хрисабз, Гиждуван, гончары использовали разноцветную гамму с преобладанием золотистого, коричневого, зеленого цветов. Орнамент подобной керамики, которая, за редким исключением, не появлялась в салонах и на выставках, был меньше связан с архитектурным декором и приближался к узорам народных вышивок.

Самым поразительным явлением в этом уникальном «заповеднике» гончарного ремесла, конечно же, была лепная керамика из Горного Таджикистана. Ее делали исключительно женщины, вручную, без помощи гончарного круга. Кто-то может возразить: к чему упоминать о таком «примитиве», это разве Лепная керамикаискусство? А между тем именно таджикская лепная керамика своей неподдельной архаичностью приводит в восторг художников и дизайнеров. К тому же лепная керамика не так проста, как кажется на первый взгляд. Самую обычную производили в кишлаке Гумбулак, недалеко от Душанбе. Местные женщины коричневатым ангобом наносили «рога» под носиком и ручкой кувшинов, иногда под горлом пускали «ожерелье» из точек. Вот и весь орнамент. Так расписывали не только пузатые кувшины, но и умывальники, тазики, миски, чаши — нехитрую утварь, которую испокон веков лепили и обжигали для себя и соседей: ведь когда еще вспомнят о горных жителях и завезут фабричные товары. Сегодня, глядя на эти вещи, думаешь: какое счастье, что музеи успели в свое время приобрести разнообразную лепную керамику. Не только гумбулакскую, но и сосуды из Даштиджума (напоминающие сосуды древнего Крита), лощеные горшки из Калаи-Хумба, кувшины из Гиждувана, украшенные лепными рельефами.

До сих пор в народе сохранились представления о богоугодности керамических сосудов. Поминальная пища должна подаваться в гончарной посуде. Потрясающее впечатление производят бирюзовые осколки керамики, рассыпанные на могилах. Будто над ними разбилась чаша бытия, воспетая Хайямом. В хорезмских усадьбах блюда вмазывались в стены над входом в качестве оберегов, чтобы хранить домочадцев от всяческих бед. Уникальный снимок удалось сделать автору в заброшенной старой мечети в Бухарской области, рядом с кишлаком Уба. Под потолочной балкой между расписными дощечками были вмонтированы четыре старинных блюда. О таком применении керамики, пожалуй, еще никто не знает. Кстати, одно из этих блюд, несмотря на свой почтенный возраст (лет 100—150), выглядит как откровение современной дизайнерской мысли. Потеки зеленой глазури по золотистому фону, под которыми скрываются едва заметные нанесенные гравировкой узоры — стилизованные изображения крыла.

Вообще современная среднеазиатская керамика — явление уникальное. В ней словно отражаются отблески разных эпох. Кажется, что потомки, за ненадобностью утратив виртуозное мастерство предков, самое главное все же не забыли. Не отказались от зова глины, заставляющего вращать гончарный круг. Особое отношение к глине пронизывает всю народную культуру. Иначе просто непонятно, как гончарное ремесло вообще могло выжить, утратив практическое значение, когда в быту появилась фабричная посуда. Не иначе вмешался Божий промысл, сохранивший для нас это чудесное искусство традиционной керамики.
 

источник: Журнал "Архи-Дом" №2 22